Соблазненная сенатором (ЛП) - Страница 8

― Потому что, если у тебя не будет плана действий, то они превратят тебя в Монику и Джанис. Ты этого хочешь?

― Мои двоюродные сестры ― идиотки. ― Я качаю головой, думая о том, что моя семья готова продать душу за то, чтобы выбрать мой карьерный путь за меня. Будучи связанной с Кеннеди и Стиллман, непрерываемой задачей становится ― остерегаться их. Властные родственники не остановятся ни перед чем. Пытаясь распорядиться моим будущим. Когда я поступила в Бостонский колледж, я смогла увильнуть от их попытки указывать мне, что и как делать.

В отличие от моих двоюродных сестер, которые сейчас работают в банке Мидтауна. Джанис и Моника не были податливыми, они умные и способные, но им не хватало силы воли, чтобы пойти собственным путем, не поддавшись. Зная способность моей бабушки, Стиллман, вмешиваться во все: двадцать четыре часа семь дней в неделю. Теперь мои кузины прозябают на пятой авеню с нехилым хомутом на шее.

Я трясу конверт, будто это мой злейший враг.

― А как по-другому? Будто вместо вмешательства бабушки я должна радоваться твоему.

― Ш-ш-ш. Я слышал, что ты мне говорила, когда думала о переезде отсюда по окончанию учебы. Туда, где весело и интересно и что-то происходит. Ты не можешь быть уверенной, что Вашингтон ― это не твой путь. Ведь я ничего не получу взамен, кроме возможности быть все время рядом с тобой.

― Боже ты мой! ― вскрикиваю я. ― Я не такой политический наркоман, как ты!

― Ладно тебе, Кса, ― произносит он мягче. ― Ты делаешь вид, что не любишь политику из-за твоих бабушки и дедушки, но у тебя есть свое мнение. Почему бы не узнать, что, черт возьми, происходит в кулуарах ― это ведь твое? Не позволяй своей гордости встать у тебя на пути.

Он ведет грязную игру, используя мое давнее прозвище ― Кса ― сокращение от Ксавия Стиллман.

Не нужно напоминать мне о тех днях, когда я высоко летала, и адреналина было в избытке. Перед окончанием школы, я была близка к нарушению законов и катастрофе. Не спрашивая разрешения, мои бабушка и дедушка вступили в игру, сделав пару звонков, организовали мое поступление в Бостонский колледж, убивая мою мечту о переезде в Лос-Анджелес, подальше отсюда.

Один звонок, и мои документы, поданные в колледж Лос-Анджелеса, как и во множество других колледжей, были отклонены или оставлены для дополнительного рассмотрения. У меня не осталось выбора, кроме как остаться в Новой Англии. С момента поступления в Бостонский колледж, мне пришлось сократить мои ночные похождения, чтобы завершить обучение и покинуть этот чертов город. Я проводила много времени в библиотеке и это в конце лета. Под конец, я была внештатным репортером в газете «Глобус», но на самом деле, я ждала начала занятий в следующем месяце. Однако, пропуск за кулисы ― это билет к событиям вне сцены… Я не уверенна. Скептически пожимаю плечами.

― Я не знаю. Ты на самом деле лучше разбираешься в этом.

― Именно. И это хорошо. Что ты теряешь? ― Он смотри на меня, приподняв бровь, трепая мои волосы.

Я со стоном закатила глаза и выдохнула.

― Хорошо. Я подумаю об этом. Даю слово, подумаю. ― Я прочитала приложение, Джон перечислил мой опыт из колледжа. Затем я читаю ссылки, которые он приводит. Грейс и Стен Стиллман. Патрик Кеннеди. ― Имя так много значит? Тебе надо оторвать яйца. Что будет, если из офиса Стоуна позвонят моей бабушке?

― Это не такое уж и безумие ― отметить твою семью. Кроме того, посмотри на телефонные номера.

Я смотрю на цифры. Я не помню наизусть номер отчима. Один из номеров ― номер бабушки и дедушки.

― Ты вписал и свой номер. С ума сошел?

― Ничуть. Я уравниваю чашу весов. Если Нора позвонит, я прикрою тебя, и твоя семья ничего не узнает.

― А Пат? Чей это номер?

― Родерика. Он готов.

― Твой брат готов прикинуться Патриком Кеннеди? ― Его брат был моряком, но вернулся с военной службы из-за посттравматического шока. Ему было так плохо, что он вынужден был лечь в реабилитационный центр.

― С ним все хорошо. Сейчас он проходит курс и у него есть время. Он наконец-то найдет себе занятие, кроме того, как сидеть в центре, покуривая сигару и проходя групповую терапию.

― Попахивает сумасшествием, ― говорю я, запихивая бумаги обратно в конверт.

― И? Что?

― Это все сработает тебе в пользу, но я немного сомневаюсь насчет себя. Я говорю об удаче.

― Возможность не имеет ничего общего с удачей! Речь идет о твоих связях. У тебя есть неиспользованные таланты.

― О да, и что же это?

― Харизма. Когда ты решишь ее использовать. Боже, ты знаешь, сколько людей готовы убить за то, чтобы иметь твою внешность, твои связи, и те элегантность и шарм, с которыми ты родилась?

Я выдыхаю.

― Если ты хочешь знать правду, это больше похоже на проклятье.

― Черт, Ксавия. Не упусти то, что у тебя есть. Мне пришлось отдать все, чтобы достичь того, что я имею сейчас. Мы могли бы быть ближе, и мне не надо было бы возвращаться сюда, чтобы проведать тебя!

― Я слышала, что ты сказал. ― Я поморщилась, глядя на человека, который всегда был рядом, когда я нуждалась в нем, но это очевидная дилемма и он не знает, насколько трудная. Там, в Вашингтоне, Джон работал последние несколько лет, как энергичный журналист. И это правда, что он был освобожден от необходимости нянчить меня и смог посвятить больше времени карьере. Он уверен, что я могу с головой уйти в стажировку у Беннетта Стоуна, я открываю браузер на телефоне. Так как я не собираюсь рассказывать Джону свой маленький секрет, мне нужно быть немного более убедительной, поэтому начинаю искать в «Google» сенатора с горячими алыми губами и требовательными руками.